![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Истоки
Как известно, «критика религии — предпосылка всякой другой критики».
Правда, сейчас уже в отношении всего человечества нельзя сказать, что «религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания».
Религия постепенно отходит на второй план, тем не менее, капиталистических и неклерикальных государств практически не существует.
Везде религиозные организации, традиционные верования пользуются льготами и привилегиями и прямой и косвенной поддержкой государства, везде так называемое «гражданское общество» - стабилизаторы капиталистической системы – поддерживает религию
Вполне возможно, что неклерикальный капитализм в сколько-нибудь значительных масштабах существовать не может, разве в рамках небольших анклавов, не оказывающих на кап. систему в целом никакого влияния.
Но в России реставрация капитализма совершенно однозначно и с самого начала была тесно увязана с «религиозным возрождением». Идеология консерватизма на базе адаптированных к современности идей иосифлянства, была положена в основу социальной доктрины РПЦ и принята якобы светским российским государством.
В попытке избавиться от «наследия коммунизма» российские власти закономерно возвратились к идеологии столетней давности.
Поэтому к России идеи Маркса о религии (как впрочем, и 100 лет назад) вполне подходят.
«Основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создаёт человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствование человека, который или ещё не обрёл себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир… Борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.
Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия…
Критика религии завершается учением, что человек — высшее существо для человека, завершается, следовательно, категорическим императивом, повелевающим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порабощённым, беспомощным, презренным существом».
Поэтому, собственно, социализм и коммунизм, если и не неизбежны, то выражают логику развития человеческого общества.
Когда-то казалось естественным рабство, частная собственность на людей.
Не так давно ещё и в европейских странах казалось естественным неравноправие женщин, право мужа распоряжаться женой.
Дети долго время рассматривались как родителей с соответствующим обращением.
Казался справедливым имущественный ценз в избирательном праве.
Казалось, что социально-экономическое применение прав человека вовсе не обязательно, достаточно обеспечить формальное равенство прав и свобод.
Частная собственность на средства производства, эксплуатация человека человеком – такая же дикость, как и рабство, но пока данное воззрение не «овладело массами», не стало ещё «материальной силой».
Тем не менее, освобождение человечества от эксплуатации выражает его прогрессивную тенденцию.
Религия же, считавшая естественным рабство и оправдывавшая его (впрочем и сейчас отношения человека и Бога мыслятся как отношение раба и рабовладельца и даже детей учат называть себя перед Богом «рабом»), точно так же теперь оправдывает капитализм как систему, подавая её как естественное отношение между людьми, а частную собственность – как неприкосновенную, священную основу социального порядка.
Поэтому не только социальное действие, но и атеизм – критика религии – объективно является борьбой за социализм, хотя и не все атеисты являются коммунистами или даже левыми.
Правда, сейчас уже в отношении всего человечества нельзя сказать, что «религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания».
Религия постепенно отходит на второй план, тем не менее, капиталистических и неклерикальных государств практически не существует.
Везде религиозные организации, традиционные верования пользуются льготами и привилегиями и прямой и косвенной поддержкой государства, везде так называемое «гражданское общество» - стабилизаторы капиталистической системы – поддерживает религию
Вполне возможно, что неклерикальный капитализм в сколько-нибудь значительных масштабах существовать не может, разве в рамках небольших анклавов, не оказывающих на кап. систему в целом никакого влияния.
Но в России реставрация капитализма совершенно однозначно и с самого начала была тесно увязана с «религиозным возрождением». Идеология консерватизма на базе адаптированных к современности идей иосифлянства, была положена в основу социальной доктрины РПЦ и принята якобы светским российским государством.
В попытке избавиться от «наследия коммунизма» российские власти закономерно возвратились к идеологии столетней давности.
Поэтому к России идеи Маркса о религии (как впрочем, и 100 лет назад) вполне подходят.
«Основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создаёт человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствование человека, который или ещё не обрёл себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир… Борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия.
Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.
Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия…
Критика религии завершается учением, что человек — высшее существо для человека, завершается, следовательно, категорическим императивом, повелевающим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порабощённым, беспомощным, презренным существом».
Поэтому, собственно, социализм и коммунизм, если и не неизбежны, то выражают логику развития человеческого общества.
Когда-то казалось естественным рабство, частная собственность на людей.
Не так давно ещё и в европейских странах казалось естественным неравноправие женщин, право мужа распоряжаться женой.
Дети долго время рассматривались как родителей с соответствующим обращением.
Казался справедливым имущественный ценз в избирательном праве.
Казалось, что социально-экономическое применение прав человека вовсе не обязательно, достаточно обеспечить формальное равенство прав и свобод.
Частная собственность на средства производства, эксплуатация человека человеком – такая же дикость, как и рабство, но пока данное воззрение не «овладело массами», не стало ещё «материальной силой».
Тем не менее, освобождение человечества от эксплуатации выражает его прогрессивную тенденцию.
Религия же, считавшая естественным рабство и оправдывавшая его (впрочем и сейчас отношения человека и Бога мыслятся как отношение раба и рабовладельца и даже детей учат называть себя перед Богом «рабом»), точно так же теперь оправдывает капитализм как систему, подавая её как естественное отношение между людьми, а частную собственность – как неприкосновенную, священную основу социального порядка.
Поэтому не только социальное действие, но и атеизм – критика религии – объективно является борьбой за социализм, хотя и не все атеисты являются коммунистами или даже левыми.